Вечер Левитина 18 мая.

[dark_aio]

Эта перепавшая нам нежданно-негаданно встреча с Михаилом Захаровичем (он сам утверждал, что его вынудили, что он не встречается с людьми, пока ничего нового не написал) была самой лучшей в ряду моих (эк, я нагло-то) встреч с Левитиным.

Кстати, могу похвастаться, что она уже не самая последняя на сегодняшний день, ибо через день, когда мы в среду бежали с Иркой и Алей в «Эрмитаж» на «Старшую сестру», а я как всегда волокла охапку цветов, нам навстречу по Успенскому переулку прошёл Левитин!!!

Я конечно немедленно гаркнула:

- Здравствуйте, Михаил Захарович!

А он запнулся на миг, а потом (как хочется тешить себя мыслью, что, узнав меня) заулыбался:

- Привет!

Вот и вся встреча… И многие другие были такими же. Случайные столкновения в театре… Ещё был один творческий вечер в Марьиной роще, где я отхватила не только свежеизданного «Лжесвидетеля», но и автограф в придачу. Левитин написал, что я – Яна, которая с ним. Это верно. Так оно и есть на самом деле.

И вот вечер в Израильском культурном центре в прошлый понедельник. Он с самого начала дразнил своей явной совершенностью, обещал немыслимое счастье от общения с важными для тебя людьми. Зальчик был очень маленький… Мест на пятьдесят. Когда ещё ничего не началось, и нас уже даже предупредили, что задержат начало, потому что ряд гостей где-то потерялись, и мы присели в кресла и стали осматриваться, вошли Ольга Левитина и Дарья Белоусова! Левитину я прозевала, а вот Белоусовой успела выпалить своё взволнованное приветствие, и она улыбнулась мне, и ответила… Ну, вот как это описать… Представьте себе великолепное сияние Гортензии в Суере. Представили? И теперь представьте, что весь этот накал, для тебя одной. Для мимолётного собеседника из полузнакомых лиц театральных завсегдатаев. И потом можно было исподтишка оглядываться и любоваться непривычной (не в театральном костюме, не в роли) и настоящей, и невозможно красивой Дарьей Белоусовой!

А потом появился Михаил Захарович…

Он был немного растерян. Если его перебивали (а это случилось раза два, когда очень было нужно кому-то из его собеседников высказаться), он удивлённо смотрел на говорящего, слушал напряжённо. Словно вынуждал себе преодолеть какой-то барьер, включиться во что-то не самое неотложное в сию секунду.

А ещё он не только читал, он разговаривал с нами. Он открыл мне несколько секретов, связанных с его книгами или спектаклями. Он подарил мне ворох мудрых мыслей, я всю встречу просидела с блокнотом и ручкой, переводя восторженный взгляд с Левитина на страницы, где я спешно набрасывала «краткий конспект» его рассказов. К сожалению, iRiver’а своего я лишилась в начале мая, так что сохранить звук этой встречи, мне не было суждено. И это крайне прискорбно!

Ведущий вечера начал с того, что сообщил нам, что в иврите есть красивое словосочетание «сафра у сальфа» (русская транскрипция моя) – это означает «человек пера и шпаги». Ну, например, писатель и борец. (Или поэт и бретёр)…Левитин же – человек пера и театра. Причём в разных долях, в зависимости от времени сезона. Мы думаем о закрытии сезона с превеликим огорчением, а Левитин легко обмолвился: «Сезон кончится через десять дней, слава Богу, буду человеком пера»…

И стал рассказывать… И я замирала от удовольствия, находя подтверждение своим догадкам, что это он – прототип Вити Кузы, который сам поставил спектакль на школьной сцене, который писал Алисе Коонен и получал от неё ответные письма, который однажды нашёл в букинистическом магазине книгу о Камерном театре.

 «Таиров любил, когда под его театр подводят научную базу» - говорит Михаил Захарович, и я начинаю нетерпеливо ждать, когда же выйдет про Таирова в ЖЗЛ. Потому что этот режиссёр (нелюбимого театра) невероятно важен в жизни Левитина. И после «Вити Кузы…» и в моей – тоже.

И Михаил Захарович действительно слышал радиоспектакль с Коонен «Мадам Бовари». Он в это время отдыхал с родителями на Волге и услышал его по радио. А с Алисой Георгиевной он потом встретился, когда приехал поступать на режиссёрский, и некоторое время «существовал рядом».

(А я сейчас имею счастье существовать рядом с Левитиным…)

А существование Камерного театра, который не близок тебе, как театр, режиссёра, который не нравится тебе, как режиссёр, это важно, потому что важно, что есть место непохожее на другие. Это право иметь свой собственный театр – НЕПОХОЖИЙ НА ДРУГИЕ.

Таиров, Терентьев, Хармс, Введенский…

Левитин говорил, что у нас есть прошлое, на которое нам наплевать. «А мне не наплевать, - резко заявлял он, - моим актёрам не наплевать!» (Мне тоже не наплевать, но не всегда хватает любопытства и запаса знаний (культурного багажа), чтобы его открыть это прошлое. И Михаил Захарович меня снисходительно выручает в этом моём культурном вакууме, совершенно бескорыстно даёт точку опоры – и точку роста вместе с ней).

А ещё Левитин рассказывает, почему «Последнее письмо» ставил не он сам. Он сам не смог бы посадить людей перед Гроссманом.

«Я бы стулья из зала вынес, - говорит Михаил Захарович, - пусть смотрят стоя… Но там же есть пожилые люди, они ни в чём не виноваты. Но я бы не смог».

Пришлось отдавать спектакль человеку помягче, потому что «зритель, конечно, ни в чём не виноват, но люди виноваты во всём. Тотально. И я, и остальные» (Это я тоже успела записать, такая вот жизненная позиция хмурая).

Но у него же есть и другая жизненная позиция:

«Основания жить должны быть очень мощные. Каждый день… Ярчайшие!»

Левитин рассказывал, что если бы ему дали 12 минут в день радиоэфира. Он в каждом обычном дне нашёл бы, о чём рассказать, что бы это выразило одну мысль «Как прекрасно жить!» («Я бы нашёл о чём рассказать», – уверял Михаил Захарович… Правда, эфира ему всё равно так и не дали…)

А ещё Левитин сказал, что два качества, которые его интересуют в людях – это то, что смешно и то, что трогательно. Поэтому клоуны лучшие люди на Земле, потому что смешное и трогательное они доводят до совершенства. До искусства.

Герой нашего времени по мнению Левитина – Леонид Енгибаров. Он перевернёт мир. А остальные будут делать вид.

Портрет Енгибарова я увидела во вторник в театре Елены Камбуровой, куда ходила слушать Клейнера.

А ещё я с восторгом обнаружила, что Док 

doc_jekill совершенно правильно вычислил один из прототипов Старика из «Безумия моего друга Карло Коллоди…» Да, Параджанов. Левитин сам подтвердил.

 

И несколько цитат «на сладкое»:

 

- «Основа обериутства советская. Мы не уделяем внимания советскому влиянию на мир. Возникли новые люди, новые отношения, новый язык»…

Про обериутов:

«Превращение людей в сумасшедших их интересовало. А люди стали чумные тогда»…

Про Таирова:

«О режиссёре ничего нельзя узнать. Остаются критические статьи, бездарные, злые, мерзкие… А Таирова ругали всегда. Советской общественностью он принят не был».

А про то, как волшебно читала Левитина монолог Полетики, а Белоусова – отрывок из книги Левитина – можно прочесть у http://d-serpokrylov.livejournal.com/235986.html#cutid1

Comments

[d-serpokrylov.livejournal.com]

Яна, вы просто молодец.
Так чудно написано.

Кукушка Ира

[dark-aio.livejournal.com]

Почему кукушка?!
Спасибо!
Совсем нет времени генерить длинные тексты, но МЗ так чуден, что меня понесло, и, совсем как в лучшие годы в "Эрмитаже", пальцы еле поспевали летать над клавиатурой :-)))
Левитин достоин самых вдохновенных текстов. И меня очень задели его слова о том, что о режиссёре нельзя ничего узнать. Пусть добавляются хотя бы наши беспомощные слова.

[d-serpokrylov.livejournal.com]

В смысле "Кукушка хвалит петуха..."
Текст распечатаю и МЗ покажу. Пусть порадуется.

[dark-aio.livejournal.com]

Вау! Сижу в остолбенелом восторге...

[landladywood.livejournal.com]

Яна, ты очень хорошо написала. Искренее, качественно, остроумно. На мой взгляд, не только приближаешься к своей заветной цели, но достигла ее. Однако, я не сомневалась. Спасибо, я с удовольствием тебя почитала.

[dark-aio.livejournal.com]

И тебе спасибо!