Мысли вслух о "Капнисте"...
May. 2nd, 2009 12:06 am![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
dark_aioКапнист туда и обратно…
Театр «Эрмитаж»…
Когда-то давным-давно, когда уж и не вспомню, поведали мне, что диссидентские песни Кима лишены того очарования, что его песни для кинофильмов или стилизации в духе «Губы окаянные». И даже самой не раз приходилось мне в этом убеждаться, когда на конкурсе или микрофонной практике, кто-нибудь пытался спеть, к примеру, «Отчаянную песню преподавателя обществознания», получалось малоубедительно. Без кимовского обаяния и артистизма совершенно не впечатляло.
И вот мой любимый режиссёр выбирает кимовскую песенку с отчётливым подтекстом и ставит по ней спектакль.
Удивительный и вдохновенный спектакль получился.
Я уже с трудом себе представляю, как я могла бы оказаться в зрительном зале и смотреть спектакль, где все только произносят монологи и диалоги, и проявляют правдоподобие чувств и действий в предлагаемых обстоятельствах. Почему-то уже хочется не правдоподобия чувств и действий, а какого-то совершенно иного образного и метафорического ряда неоправданного и немыслимого в бытовых условиях. Но единственно возможного в трансцендентном плане.
Иными словами, я уже не понимаю, как можно обойтись в спектакле без живой музыки, без пения, без танца. Ведь это чрезвычайно ёмкие и точные выразительные средства, или способы дополнительно окрасить сцену. Так особую прелесть и выразительность приобретает монолог и ария Богдана Прямикова в этом спектакле за счёт того, что на заднем плане всегда присутствует хор.
Что же я хочу сказать об этом спектакле, поражающем всех своей неувядающей актуальностью. Старинен текст «Ябеды» Капниста, немало лет тексту Кима, извечен конфликт просителя и чиновника, а воз и ныне там.
Для меня в этом спектакле не мене двух основных планов, причём никакой из них не связан напрямую ни с темой чиновников-взяточников, ни с темой "в прежни годы, когда не было свободы", см. пассаж о диссидентских песнях. Все левитинские подтексты и отсылки к себе самому и к сокровищнице мировой культуры сейчас даже подсчитывать не стану, поскольку хочу сосредоточиться совсем на другом.
Итак…Первый план – эстетически-ликующий. Это тот уровень, на котором с распахнутым от восторга ртом ты впитываешь флюиды куража и задора, щедро рассыпающиеся со сцены. На этом уровне погружения в действие я упиваюсь каждым поворотом головы несгибаемого Олексяка – Прямикова, каждым шажком трио чиновников вкупе с весомой супругой судьи (Храпунков, Амиго, Пожаров, Тенета), каждым движением брови великолепнейшего Правдина – Романова, каждым изящным разворотом неописуемого дирижёра и композитора Семёнова – злодея Неправдина. Я честно не понимаю, какими органами чувств я успеваю получить чисто эстетическое наслаждение от облика и голоса Богдановой и в тот же самый момент вжаться в спинку кресла и беззвучно всхлипывать от ужаса, который мне внушает её появление на сцене. Она подобна грозной Эриннии, она лишает рассудка… И наконец, второй план – он мой личный, не знаю имеет ли он значение для кого-то ещё. На этом уровне мне предстоит решить в какой момент Капнист неискренен, когда он недопустимо пафосно бичует венценосного слепца по дороге в места весьма отдалённые, либо подобострастно лобызает медвежью полсть и величает самодура Павла владыкой просвещённым. И понять для себя, всегда для себя, где тот уровень, перейдя который я тоже посмею лебезить перед тем, кто сильнее, не перешла ли я его уже. Мне предстоит понять, как возможна такая метаморфоза в человеке. Вот Павел вальсирует по сцене под душераздирающе пронзительную и невероятно трогательную песенку Софьи и Прямикова, и мне невыносимо жаль, этого впечатлительного чудака, путающего реальность и собственные утопические мысли об этой реальности, и вот этот же Павел с очень странной интонацией цедит в лицо сочинителю Капнисту: «Ещё напишешь что, дай прежде я прочту». Кстати, мне кажется, что с исторической точки зрения Левитин создал точнейший образ Павла I, ибо доводилось мне слышать, что Павел был очень чувствителен к людским порокам, очень прям и за счёт этого немыслимо тяжёл в общении, поскольку видя всё внутреннее свинство, окружавших его людей, он не терпел этого и совершенно утопически по тем временам (думаю, и по нашим временам тоже) планировал их переделать.
Мне необходимо расслышать и перевести в понятный для меня образный и смысловой ряд тот удивительный диалог взглядов, который среди абсолютного молчания происходит на пустой сцене между Капнистом и российским самодержцем.
С этой внутренней сверхзадачей я надеюсь, попасть на «Капниста» 9 мая…
Ну, и помимо всего прочего Ирка очень просила местечко в первом ряду, чтобы поближе рассмотреть очаровавших её артистов, и разве я могу отказать собственному ребёнку в подобном желании?
Театр «Эрмитаж»…
Когда-то давным-давно, когда уж и не вспомню, поведали мне, что диссидентские песни Кима лишены того очарования, что его песни для кинофильмов или стилизации в духе «Губы окаянные». И даже самой не раз приходилось мне в этом убеждаться, когда на конкурсе или микрофонной практике, кто-нибудь пытался спеть, к примеру, «Отчаянную песню преподавателя обществознания», получалось малоубедительно. Без кимовского обаяния и артистизма совершенно не впечатляло.
И вот мой любимый режиссёр выбирает кимовскую песенку с отчётливым подтекстом и ставит по ней спектакль.
Удивительный и вдохновенный спектакль получился.
Я уже с трудом себе представляю, как я могла бы оказаться в зрительном зале и смотреть спектакль, где все только произносят монологи и диалоги, и проявляют правдоподобие чувств и действий в предлагаемых обстоятельствах. Почему-то уже хочется не правдоподобия чувств и действий, а какого-то совершенно иного образного и метафорического ряда неоправданного и немыслимого в бытовых условиях. Но единственно возможного в трансцендентном плане.
Иными словами, я уже не понимаю, как можно обойтись в спектакле без живой музыки, без пения, без танца. Ведь это чрезвычайно ёмкие и точные выразительные средства, или способы дополнительно окрасить сцену. Так особую прелесть и выразительность приобретает монолог и ария Богдана Прямикова в этом спектакле за счёт того, что на заднем плане всегда присутствует хор.
Что же я хочу сказать об этом спектакле, поражающем всех своей неувядающей актуальностью. Старинен текст «Ябеды» Капниста, немало лет тексту Кима, извечен конфликт просителя и чиновника, а воз и ныне там.
Для меня в этом спектакле не мене двух основных планов, причём никакой из них не связан напрямую ни с темой чиновников-взяточников, ни с темой "в прежни годы, когда не было свободы", см. пассаж о диссидентских песнях. Все левитинские подтексты и отсылки к себе самому и к сокровищнице мировой культуры сейчас даже подсчитывать не стану, поскольку хочу сосредоточиться совсем на другом.
Итак…Первый план – эстетически-ликующий. Это тот уровень, на котором с распахнутым от восторга ртом ты впитываешь флюиды куража и задора, щедро рассыпающиеся со сцены. На этом уровне погружения в действие я упиваюсь каждым поворотом головы несгибаемого Олексяка – Прямикова, каждым шажком трио чиновников вкупе с весомой супругой судьи (Храпунков, Амиго, Пожаров, Тенета), каждым движением брови великолепнейшего Правдина – Романова, каждым изящным разворотом неописуемого дирижёра и композитора Семёнова – злодея Неправдина. Я честно не понимаю, какими органами чувств я успеваю получить чисто эстетическое наслаждение от облика и голоса Богдановой и в тот же самый момент вжаться в спинку кресла и беззвучно всхлипывать от ужаса, который мне внушает её появление на сцене. Она подобна грозной Эриннии, она лишает рассудка… И наконец, второй план – он мой личный, не знаю имеет ли он значение для кого-то ещё. На этом уровне мне предстоит решить в какой момент Капнист неискренен, когда он недопустимо пафосно бичует венценосного слепца по дороге в места весьма отдалённые, либо подобострастно лобызает медвежью полсть и величает самодура Павла владыкой просвещённым. И понять для себя, всегда для себя, где тот уровень, перейдя который я тоже посмею лебезить перед тем, кто сильнее, не перешла ли я его уже. Мне предстоит понять, как возможна такая метаморфоза в человеке. Вот Павел вальсирует по сцене под душераздирающе пронзительную и невероятно трогательную песенку Софьи и Прямикова, и мне невыносимо жаль, этого впечатлительного чудака, путающего реальность и собственные утопические мысли об этой реальности, и вот этот же Павел с очень странной интонацией цедит в лицо сочинителю Капнисту: «Ещё напишешь что, дай прежде я прочту». Кстати, мне кажется, что с исторической точки зрения Левитин создал точнейший образ Павла I, ибо доводилось мне слышать, что Павел был очень чувствителен к людским порокам, очень прям и за счёт этого немыслимо тяжёл в общении, поскольку видя всё внутреннее свинство, окружавших его людей, он не терпел этого и совершенно утопически по тем временам (думаю, и по нашим временам тоже) планировал их переделать.
Мне необходимо расслышать и перевести в понятный для меня образный и смысловой ряд тот удивительный диалог взглядов, который среди абсолютного молчания происходит на пустой сцене между Капнистом и российским самодержцем.
С этой внутренней сверхзадачей я надеюсь, попасть на «Капниста» 9 мая…
Ну, и помимо всего прочего Ирка очень просила местечко в первом ряду, чтобы поближе рассмотреть очаровавших её артистов, и разве я могу отказать собственному ребёнку в подобном желании?
