...или возвращение в Одессу?..

[dark_aio]

Михаил Захарович, как мне показалось, поставил перед своими актерами сложнейшую задачу. Кто читку пьесы слышал, говорят, что пьеса удивительна. Очень мудрая, ироничная, восхитительная, так что ли… Показалась она и довольно жёсткой, и полной любви… А Левитин в процессе постановки, похоже, ещё и пригрузил дополнительно «социалкой». Прибавьте к этому сложнейшее сценическое пространство. В «Эрмитаже» в принципе сцена не так уж мала, а невероятное решение Гарри Гуммеля раздвинуло её во всех измерениях не хуже нехорошей квартиры № 50. И всё это пространство надлежало обжить и наполнить движением и эмоцией.

Но левитинская труппа, думаю, справится с задачами ещё и не такой сложности. Я уже на их сайте, на эрмитажном, писала, но всё же скажу лишний раз о поголовной гениальности левитинских актёров. В «…возвращении в Одессу» зрителя моментально размазывает по всему непомерному сценическому пространству. Оно задействовано целиком и на всю катушку, а тебе нельзя отвлечься ни на мгновение, некогда перевести дыхание, потому что здесь гениальны все, и каждый «эпизодический» приковывает всё внимание в каждую краткую секунду, отпущенную режиссёром на эту роль. А спектакль полифоничен, полилогичен, действие носится заполошным подростком из угла в угол, происходит везде сразу и нельзя упускать ничего. И это непросто. Так что зрителю в этом спектакле тоже отведена роль повышенной сложности.

У меня был свой великий комбинатор. У Левитина с Ковальским – тоже свой, новорожденный, очень юный, который, наверняка, изменится (и у меня впервые появился шанс пронаблюдать за спектаклем, за ролями с момента премьеры и сколь угодно долго, пока мне ещё удастся замечать, как меняются роли и лица). Наше представление об Остапе очень разное, да это и неважно. Михаил Захарович и не обещал создать экранизацию. А вот поставить меня в неловкое положение, вынудить влезать в шкуру неприятных мне типажей, смещать, постоянно смещать собственный угол зрения, заниматься постоянным самокопанием, думать о болезненном… Нет, тоже не обещал, кто же такое вслух пообещает, но, показалось мне, в намерениях имел.

А ещё у этого спектакля очень грустный конец. Очень сложный замысел, который стоит начинать постигать со вдумчивого изучения программки (там очень говорящие комментарии к фамилиям действующих лиц), а ещё… Только не говорите, что вы не читали «Золотого телёнка»! Очень рекомендую, славная книга.

А конец спектакля безнадёжен. Он и в книге грустный… Но не безнадёжный… (Кстати, собираюсь перечитать… Читала перед тем, как пойти на спектакль, теперь надо перечесть с новой точки зрения). А у Левитина безнадёжность полнейшая. Длящаяся и не отпускающая и на поклонах. И до сих пор мне казалось, что Михаил Захарович мастер выстраивать из поклонов отдельное представление, продолжающее основное действо, когда актёры ещё не выходят из роли, ещё такие нездешние, невероятные… Но в «Телёнке…» Там же… Там… Музыка, да, весёлая… А люди…

В общем, я в первый раз на левитинских спектаклях откровенно прорыдала все поклоны. (Ну как водится, руки отбила, плечо подвывихнула, ну кто же на такие мелочи внимание обращает).

Спектакль удивителен. У него, думается мне, впереди ещё очень сложный путь роста. Но он уже живой. А значит, и расти будет болезненно, как всякое дитя. И я изо всех желаю ему удачи, и надеюсь, что сумею оказывать хоть какую-то поддержку, оставаясь преданным зрителем.

Уф! «Кто знает больше, пусть скажет лучше!»