"я затеваю новый театр в Москве в саду Эрмитаж" К. Марджанов

У Михаила Левитина вышла новая книжка. В серии ЖЗЛ.
Я смотрю на его фамилию, набранную классическим чуть изогнутым шрифтом на титульном листе, и почти не верю собственным глазам, Левитин - и вдруг в ЖЗЛ. Сам Левитин тоже не очень верил в это предприятие и даже долго отказывался, поскольку не умеет писать в предписанной форматом издания стилистике.
Левитин - это Левитин, и, хвала Небесам, человек, заказавший книгу об Александре Яковлевиче Таирове именно ему, прекрасно это понимал!
Когда открываешь книгу, начинаешь её читать, то нападает тревожная оторопь. Слишком много этот режиссёр-писатель понимает об изнанке театральной жизни, об особенностях режиссёрского искусства, о потёмках актёрских сердец. Иногда мне совсем страшно, я даже не уверена, что хочу знать это о театре.
Таиров в книге Левитина говорит:
- Нельзя было приближаться. Нельзя узнавать, что там за кулисами, куда вход запрещён. Нельзя приближаться к кумирам, их позолота остаётся на пальцах.
Это о театре Веры Фёдоровны Комиссаржевской.
Но и не читать, не знать об этом я не могу, потому что я уверена, что для понимания театра, раз уж он тебя так задевает, необходимо знать его историю, необходимо хоть как-то представлять, что вело тех давних режиссёров (целый век прошёл с момента создания первых таировских спектаклей или спектаклей Мейерхольда, где играл Таиров-актёр).

"Раньше режиссёр был человек с колокольчиком, напоминающий актёрам о выходе, теперь он становится настолько всесильным, что без него они самостоятельно не сделают ни шагу".
"Театр - это стремление к самосовершенствованию, не только мода, это внутренняя потребность обновления"

Александр Яковлевич только что потерял свой первый театр, сбиты с фасада буквы М-о-с-к-о-в-с-к-и-й К-а-м-е-р-н-ы-й т-е-а-т-р, куда-то утащили занавес работы художника Александры Экстер. Новые театры, новые спектакли, новые потери и трагическая гибель ещё впереди.
Они невероятно живые - люди двадцатых, потом тридцатых годов в этой книге Левитина. Мне тревожно и больно за них.

Я читаю.